Отзыв на дораму Дуэлянт

     Снегопад, заполняющий пространство. Холодная молния, лунный луч - лезвие меча. Красный отблеск на рукавах - пролитая кровь или разгоревшийся огонь?
 
      Первое, о чем чаще всего начинают говорить зрители этого фильма, - как он был сделан. То есть визуальный ряд и принципы его построения. Что это за феерия цветов и жестов: умышленное следование рисованному первоисточнику-манге, балет в историческом антураже, воплощение принципов дзэн-буддизма на практике, отсылка к старинной традиции представлений с масками… МАСКИ  на лицах, лица словно маски… ассоциации, символизм… Но, даже если не совсем проникаешься, и местами непонятно-затянуто-скучно, что-то все же не отпускает, и это что-то не просто желание ощутить себя эстетом.
 
 Если бы еще героиня не была такой кривлякой-грубиянкой, нарушая гармонию, оскорбляя тонкий вкус… и к чему прекрасную Ха Чжи Вон заставили примерить на себя образ уличной шпаны, а еще кататься по полу в той сцене, где на ней наконец-то красивое платье, словно она дикий зверек, впервые втиснутый в ошейник - разве только для того, чтобы акробатическую гибкость продемонстрировала… в общем, если бы не этот раздражающий диссонанс, все было бы вообще великолепно, отдых для глаз и услада для души, во всяком случае те два танца, соло с мечом на банкете (от Кан Дон Вона глаз не оторвать) и дуэт во время метели под самый конец, бесподобны однозначно.
 
 Действительно, как же не порассуждать о созидании неординарного произведения, об очевидной виртуозности подачи, будь то работа операторов или мастерство актеров. Оно того стоит, бесспорно. Однако вопрос состоит в другом, в том, для чего все это было? Что нам хотели рассказать, почему с помощью таких средств, а не как-то иначе? И зачем все-таки героя, с его-то неземной красотой, заставили любить такую приземленную героиню?
 
 Хотя в поединке они, во всем противоположные друг другу, будь то манеры или место в социуме, смотрятся органично, но как случилось, что этот поединок (по сути драка в узком переулке) мог вырасти до космических высот, преобразиться в нечто высшее, словно сражаются-танцуют-сплетаются в объятии под волшебную мелодию вырвавшиеся из тел, освобожденные души, с такой силой и такой нежностью, в стихийной круговерти метели и чувства, что в этот невероятный миг их даже можно увидеть. Да и сам этот узкий переулок, затопленный черными тенями, кажется похожим на туннель, ведущий в другое измерение.
 
 Вообще границы того, что нам показывают, размыты: то, что происходит в действительности, - и плоды воображения, магия искусства - и  МАГИЯ  так таковая…  одно соседствует с другим и плавно перетекает в это другое. 
 
      СЮЖЕТ  довольно простой, в связи с чем некоторая условность, неконкретность и эпизодические пропуски не мешают пониманию сути дела в общих чертах, а больше и не нужно. Она полицейский, он преступник (банально, однако), познакомились и влюбились на работе, а где еще встречаться и влюбляться, когда заняты все время – он убийствами, а она его поимкой. Оба поставлены в необходимость следовать долгу, хотя у каждого долг свой (у него частный, у нее государственный, что как бы важнее, но результат тот же). В общем, по разные стороны они, а сердцу не прикажешь. Столкнувшись с ним, она была поражена, а ему понравился ее «удивленный вид», и с этого все началось. Страстный гипнотический магнетизм под звон клинков при первых встречах. Ласковая мягкость на свидании, предшествовавшем развязке… 
 
      Помимо реальной плоскости, в которой разворачивается действие, присутствует мистическая составляющая -  ЛЕГЕНДА  О  МЕЧЕ. 
 
 Прославленный оружейник однажды выковал изумительный меч, вложив в него частицу души. Лучшие оружейники издавна были также магами, и к ним снисходили боги. Это было совершенное орудие убийства, приносящее зло. Кровь многих людей усилила в мече качества сверхъестественной сущности. И начал он уничтожать не только врагов своих владельцев, но также их самих.
 
 Однако были люди, которые все равно мечтали завладеть этим вдвойне опасным оружием, уверенные в себе, в том, что сумеют подчинить его силу и использовать в своих целях. Могущественный министр был счастлив, когда ему поднесли знаменитый меч в день его рождения на торжественном приеме. Он приказал одному из своих людей, самому лучшему искусному воину, взять этот меч в руки и исполнить с ним танец. Когда воин взял меч в руки, то вступил с ним во взаимосвязь, слился с ним, и демоническая суть меча проявилась в нем самом, так что даже лицо изменилось. Меч звал его нанести удар, и только огромным усилием воли он все же сдержался и не убил сидевшего перед ним человека.
 
 Впрочем, воин уже и до этого был не более чем оружием в руке своего хозяина, и тот уже давно не называл его по имени. Да и сам он, кажется, свое имя забыл. У мечей бывают имена, но человеческое имя не подходит. И внешне это полное подчинение-преображение тоже сказывалось: неизменная темная-черная одежда, голос очень тихий, словно шелест осенних листьев, бледное лицо почти без эмоций с застывшей на нем полуулыбкой, будто это не человек, но прекрасное произведение искусства, разве что с оставшейся где-то внутри частицей человеческой души.
 
 Министр понял, что его воспитанник и слуга, видно, на грани («я слишком много на тебя взвалил» - да, немало уже было убито народу по приказу), и сделал в такой ситуации, что мог: подарил ему девушку, чтобы расслабился. Вот только этим испытанным средством обойтись уже не выходило, и тогда случился поединок, поскольку министру необходимо было поставить подчиненного на место. Он и сам был прекрасным мечником и в тот раз победил. Что, однако, только отодвинуло неизбежное. Меч рвался из стискивающей его руки и жаждал крови своего владельца.
 
 А девушка была именно та, которую дарить не следовало, то есть героиня романа. Она у министра в доме шпионила под видом кисэн, во время танца с мечом остолбенела от восхищения и стала так хороша, будто лягушка в принцессу превратилась. И у нее, кстати, с именем было все в порядке, у нее было даже несколько имен, вот так. И, думая об этой девушке, такой яркой, несмотря на неотесанность (а жизнь, находящаяся в постоянном движении, и не может быть идеальной), герой словно бы сам немного оживал. Когда на рынке выбирал безделушку (ей же потом подаренную), а она за ним следила из-за пестрого цветочного ряда, выглядел как живой человек, а не как заторможенная кукла с одной только убийственной функцией.
 
 Что же касается ее поведения у него в комнате, так все дело в ситуации. Кажется, она себя ощущала в плену – и обстоятельств, и чувств. Как выбраться из опутывающих сетей – оставалось только биться-крутиться, выплескивая напряжение, а затем нелепо обороняться, хотя он ей всего лишь ленточку на платье завязал (она сама не справилась, неумеха), а дальше броситься в бега, чтобы тут же вернуться и смотреть из-за угла, как двое мужчин мерились силой и мастерством. 
 
 В общем, министр себя переоценил, он не был так силен, как ему казалось, и его великолепный меч, до сих пор безупречно-верный, однажды нанес ему смертельный удар. 
 
      Мириться с существующим положением вещей герой уже никак не мог, значит, оставалось одно - разорвать порочный круг, уничтожив своего хозяина, собственноручно или сдав властям (тот ведь против короля злоумышлял), но при этом он совершал предательство, поэтому должен был умереть рядом со своим благодетелем, в доме которого вырос. Однако была ведь еще девушка.
 
 Самое время вспомнить, что знакомство героев происходит в тот момент, когда молодой человек участвует в качестве актера-квандэ в уличном представлении. Он изображает демона, на нем белый длинноволосый парик и соответствующая маска. Девушка преследует его, разбивает маску и видит часть лица и «печальные глаза». Из этих глаз-черных омутов на нее смотрит страдающая душа живого человека в демонической оболочке. Получается, что, как она разбила внешнюю маску, так ей предназначалось рассеять злое колдовство, поскольку «бывают случайные встречи, а бывают судьбоносные».
 
 Причем о том, что здесь будет идти речь о колдовстве (как будто в переносном смысле, а вроде бы и нет - грань такая тонкая), - на это в самом начале имелся намек, когда сказитель (все время мельтешащийся в кадре со своими кошачьими усиками и родимым пятном для большей приметности), - когда этот словоохотливый и не случайный персонаж развлекал посетителей харчевни байкой о ремесленнике-кузнеце и заказчице-соблазнительнице-оборотне. Далее именно этот сказитель-сказочник будет живописать, «как мужчина и женщина безумно сражались на острых мечах, а потом пропали». А сказочники ведь не настолько просты, даже если кажутся заурядными болтунами, потому что иногда в самом деле способны уловить то, что разлито вокруг в пространстве, и поведать об этом так, будто видели все своими глазами.
 
      Заключительная сцена – сверкающе-многокрасочная, там же, на рынке, где герои столкнулись впервые. Вообще вся история начиналась осенью, и последний красный кленовый лист падал в черную ночь, будто капля крови, а самые трагические сцены разворачивались на фоне снежной холодной зимы, в царстве смерти, можно сказать. Теперь же, скорее всего, весна или лето. Героиня - красивая и нарядная, в руке ювелирная подвеска, подаренная ей героем. А вот сам он, внезапно появившийся среди толпы, в своей черной одежде выглядел в ярких солнечных лучах как-то неуместно и странно, будто выходец с того света. И это снова вызывает в памяти эпизод, когда министру сделали подношение в виде необычного меча, как было упомянуто, не канувшего во мраке могилы убитого им владельца вместе с ним самим. Если принять, что герой ассоциируется с мечом, то, стало быть, вот что нам хотели сказать о его судьбе.
 
 Подвеска, находящаяся у героини в руке, наводит на мысль о магическом амулете, в который превратилась любовная памятка, как будто через эту вещь, означающую неразорванную связь, она его и вызвала, и он к ней вернулся. Вопрос, в каком качестве. Если бы его видела только она одна, можно было бы говорить о явлении потустороннего духа (да он ведь ей и прежде мерещился). Но рядом с нею стоял ее наставник и напарник, который сверлил глазами в том же направлении.
 
 Она так ненавидела его, ведь он погубил ее товарищей, и так о нем горевала. И вот время прошло, зима закончилась, да еще это пестрое обилие цветов в кадре… обнадеживает. Вопреки невозможности.   
 
     Относительно легенды о мече, то мы их знаем больше, чем одну, что и не мудрено: история человечества – это история военная. Светлые, подобно лунным лучам, и холодные, словно лед, стальные клинки – от них до сих пор веет завораживающей магией. Страшная красота. 
 
 В фильме приводится аллюзия на тему знаменитой легенды о мече Мурамаса. Высококачественные катаны и танто из оружейной мастерской Мурамаса в Исэ, существовавшей в 15-16 столетиях, приобрели дурную славу, поскольку в целом пролили очень много крови, в том числе представителей аристократического клана Токугава, в связи с чем попали под запрет по указу сёгуна Токугава Иэясу. Хотя дело, конечно, заключалось не в самих мечах - в условиях жизни того времени, когда они были созданы и востребованы. Однако у легенд долгое эхо.