Отзыв на дораму Незабытая любовь

          Пруд был такой красивый и такой тихий, и лиловые лотосы возле красных опор ажурного мостика млели в сонном покое над затянувшим неподвижную воду сплошным ковром зеленой тины, который выглядел так, будто на него можно наступить. Иллюзия, не больше, ведь глубина здесь была значительной, и в этой темной непроницаемой глубине по-прежнему стыло, словно в могиле, драгоценное кольцо, за которым как-то раз чуть не ушла на дно сама его хозяйка.   
 
 Но это случилось не вчера - прошло много лет, все давно успокоилось, устоялось, и над зеркалом пустого водяного оконца сомкнулась прежней сплошной зеленью тина. И нужно же было бросить в этот тихий пруд камень…
 
 Если задаться вопросом, кто из троих (ведь речь идет все о том же классическом любовном треугольнике) оказался в результате дальше всех от того, чтобы обрести наконец душевный покой, то, как ни покажется странным, это будет не героиня, уже почти свыкшаяся поневоле со своей участью, и не ее возлюбленный, среди выпавших на его долю страданий сохранивший в своей душе свет любовного чувства, продолжавший озарять его путь, - но тот баловень судьбы, кто, казалось бы, получил все, что хотел, владел всем, чего мог пожелать, вот только при этом внутренне продолжал мучиться страхом и сомнениями… и долго так мучился. В связи с чем и предпринял еще одну попытку закрепить успех, привязав к себе свою красавицу, которая и без того ему принадлежала, совсем уж нерасторжимыми узами.
 
 Вот тут-то и случилось именно то, чего он боялся все эти годы. Шаткое равновесие нарушилось. Горестное прошлое, тайна совершенного преступления, не отданные долги – тихий пруд оказался взбаламучен поднявшейся бурей, которую уже нельзя было унять, поскольку в тихом омуте скрывалась она, Незабытая любовь.
 
           Удивительно, до чего искусно можно обыграть старую как мир историю, ограничившись всего тремя ее главными героями (остальные персонажи эпизодические и лишь создают необходимый фон), закрутив интригу, которая продолжит бередить недосказанностью и вариативностью своих, казалось бы, столь незамысловатых ходов, заставляя возвращаться к ней в поисках разгадки.
 
 Разве же сказитель и тот несчастный юноша – не одно и то же лицо? Конечно, это он, только вот как же его, пусть с учетом столь ужасных изменений, не узнала при встрече героиня? Причина, по которой он постарался не выдать себя, сыграв свою роль до конца, понятна: чтобы не навлечь на нее беду. Но неужели сердце ей не подсказало… Или подсказало, но она не подала виду, в свою очередь желая оградить его от новых несчастий, которые только и могла ему принести, передоверив заботу о нем той неизвестной женщине, остающейся за кадром настолько, что возникает сомнение, а не выдумал ли он эту вторую кисэн сам, чтобы успокоить свою возлюбленную? В таком случае, выдумал также, как и свою смерть?
 
 Или это все-таки был не он, а в самом деле посторонний человек? Иначе догадался бы, что она сделает дальше, и, наверное, попытался бы ей помешать. Или они разошлись уже так далеко, что каждому оставалось идти своей дорогой… К тому же напоследок лгать нет смысла, но она уверила умирающего любовника в том, что его прежний соперник давно переселился в мир иной.
 
 Однако, если вспомнить, как плавно вошел в тело нож, причем мужчина даже не попытался сопротивляться убийце, не следует ли из этого, что смерть уже приняла для него смысл избавления и воздаяния, и женщина, находившаяся рядом с ним достаточно долго для того, чтобы почувствовать то, что чувствовал он, - она его просто пожалела? Не могла и дальше следовать его прихотям, должна была отомстить, но пожалела, не открыв всю правду до конца? Все же он любил ее, как умел, как был на это способен. Если только она сама себя не убедила, что говорит единственную правду, потому что так было легче и ей самой. Тут раздолье для предположений. 
 
 А после ей оставалось только одно - довершить однажды начатое, взойдя на ажурный мостик с красными опорами, утопающими в зеленой тине. А сказитель отправился на улицы города, чтобы снова и снова повествовать свою главную, томительно-печальную историю, неизменно собиравшую много слушателей. Был ли он сам когда-то ее участником (все-таки был, конечно… или нет?), но, в любом случае, теперь служил делу памяти, чтобы любовь осталась Незабытой.
 
           Поскольку главных действующих лиц всего трое, то игра актеров приобретает особую важность, ведь любой жест и взгляд на виду. К тому же задача усложняется в связи с метаморфозами, произошедшими с героями по мере развития сюжета. И это трио получилось весьма удачным.
 
 Мин Чанви (Ян Джин У) – утонченный аристократизм, изысканная сдержанность, однако сквозь этот внешний лоск проступает некая неопределенность, уклончивость, наводящие на мысль о пустоте, требующей заполнения. Может быть, не случайно, что смысл существования этот человек нашел в страстной одержимости женщиной, ради обладания которой был готов на все, без изъятия. Вряд ли он, конечно, мог предположить, что однажды зайдет настолько далеко, но широкие финансовые возможности, ощущение вседозволенности и эгоцентризм не способствуют торжеству моральных принципов.
 
 Ха Инсон (Ли Чон Хи) – слегка грубоватый, но искренний и мужественный, ради дружбы и любви без раздумий готовый решиться на отважный, пусть опрометчивый и грозящий ему бедами шаг. Подлог, который его спровоцировали совершить, хотя такой поступок не вязался с его честностью и прямолинейностью, должен был послужить во благо. Своего рода парадокс: не оступись он в правовом поле – уцелел бы, но тогда это был бы совсем другой человек, не умеющий любить, не вызывающий сочувствия.
 
 Чо Ён (Чан Син Ён) – воплощенная красота и грациозное совершенство. В старые времена кисэн нередко становились героинями трогательных повестей, тем более что среди них встречались представительницы привилегированного класса, семьи которых пали жертвами борьбы придворных партий.
 
 Была ли Чо Ён благородного происхождения, неизвестно, хотя смутный намек имеется, но, бесспорно, ее отличало подлинное душевное благородство, не позволившее ей в конце концов примириться с несправедливостью и жестокостью, приняв жизненные дары, оплаченные такой ценой.
 
 Чудесная, не от мира сего девушка - властная, жесткая хозяйка гёбана - несчастная, исстрадавшаяся женщина – это все она же, и все тайны ее сердца хранит омут больших черных глаз, глубоких, словно тот самый тихий пруд, с лиловыми лотосами и кольцом на дне. А кольцо ведь так никто и не достал.