Отзыв на дораму Дисквалифицирован как человек

       Движешься вперёд устало, не глядя перед собой. Мысли больны, они закончились, заменились звуком своего же дыхания. Шаг левой ногой, шаг правой. Не куда-то, просто по инерции. И тут останавливаешься. На мгновение грудь обдало жаром, садишься на месте потухший. Это был очень долгий путь, но он никуда не привёл. Зачем это все, почему я так жил? Я вообще жил? 

       После всех стараний, вложенной души, попыток и бега, всех правд и неправд. В эпицентре «после» - опорный пункт. Ты слишком близко к пропасти, пора решать или прыгать. 

       Сложно прожить без границ и иллюзий. Как дети с подаренным на рождество набором Лего, представил форму - и вот уже радостно и увлечённо обстраиваешь вокруг себя заборчик, крепость или же замок. Сердце двигает руками ловко, грациозно переплетая пестрые цвета и причудливые формы, маленькие резные окошки. Чужие замки вокруг выглядят чьи весело, чьи величественно. Уродливые фасады. Молнии и темнота вокруг ускоряют тебя, ты забываешься в деле. Ближе становится потолок, застилающий небо, воздух становится спёртым от забитых окошек. Слышишь гром, обрубаешь пространство. Лежишь один на холодном полу, свернувшись калачиком, и никого не видно вокруг, и негде уже встать и расправиться. Последняя картинка на стене перестаёт быть видна за неимением света. Остаётся дыхание и усталость. На этот раз молния попадает в тебя.  

       Замок из Лего - плохая защита. Не защищает ни от бури, ни от дождя, ни от самого себя, разве только от солнца. Монстры снаружи ломятся, тащат за ноги, душат, пытаются нашептать ложь, разломать и забрать себе твои окна. Камни сыпятся, приходится искать другое укрытие. Внутри что-то не выдержало и просто погибло, вместилище крови и смерти на долгие пять недель. С человеком на картинке что-то не то, он с чем-то борется, но невозможно спасти его от его борьбы, можно лишь просто смотреть и любить последними своими каплями. Усталый от круговорота, теряешь себя. 

       Плохая защита и открытый двор без единой стены. Ничего не ждёшь, не на чем остановить взгляд, вокруг горизонт. Однородной массой сменяются люди один за другим со своими праздниками и бедами, смехом, стонами и алкоголем, забираются пальцами в твои волосы и ждут слова - ты знаешь какие. И говоришь. Живые слишком понятны и не интересны. Деньги, азарт и лицо. И между всем этим вечно гуляет единственное оживляющее, хоть и не живое - ветер воспоминания о том погибшем, для чего раньше ты был абсолютно всем, и потому и оно для тебя было ужасно многим. Потом ещё одна смерть, в которой пытаешься найти отголосок чужой жизни. Пропадаешь, появляешься, наводишь шум, но ничему не принадлежишь. 

       И несмотря на это, ты так и не смог понять, что такое смерть. И что такое жизнь тоже. 

         Остаются воспоминания. И попытки у воспоминаний вымолить совет, что же со всем этим делать, попытки вымолить себе прощение, право почувствовать что-то кроме пустоты. Что-то кроме постоянного желание попасть домой, даже когда физически у тебя есть кров и ты находишься в своей постели. Осознание, что по-настоящему ничего ты не можешь назвать своим. 

       Сейчас ты забит и закрыт, болью в висках оживают моменты из прошлого, озаряют вспышками ярости эмоциональную кому. И нет вины, что ты скован - раны от ударов покрываются коркой и болят от любого прикосновения или движения, ты не сам выбрал быть один. 

       Но будет так не всегда. Однажды во всей этой серой массе ты увидишь холодный огонь похожей боли. Ища жалости, найдёшь умиротворение. В тысяче видов одиночеств рассмотришь своё, узнаешь его и до дрожи захочешь наполнить чужое пустое сердце. От этого человека сердце забьётся так сильно, что содрогаться начнёт даже одежда. Слова обретут смысл и ты поймёшь даже самого себя. И научишься быть своим домом. 

       Потому что, как бы ни было это грустно, люди - это то, из-за чего мы теряем себя или находим. Что может отравить или излечить от чужого яда. 

      Произведение получилось опустошающим и дающим надежду. Как самые сложные поворотные точки нашей жизни, как сама жизнь. Не хочется говорить про актеров или монтаж, хочется ощущать это чем-то неискусственно созданным. Потому что душа картины получилась ощутимо живая. Целый спектр одиночества, пустоты и неполноценности в одном букете, отрефлексированный, оговорённый сотней монологов и взглядов, проехался по зрителю навзничь. Невозможно не нырнуть в размышления, не обдумать смою прошлую боль, не задаться вопросами. И не захотеть исцеления тоже невозможно. Получилось удивительно.